Лишь бы грела любовь да горел родной очаг, да поменьше бы вьюг и дорожных патрулей!
читать дальшеОна стояла на набережной, облокотившись на чугунную решётку. Был хмурый день, и небо красило воду в тяжёлый свинцово-серый цвет - словно жидкий металл тёк. Ветер подталкивал волны навстречу баржам, а листья деревьев что-то тревожно шептали им вслед. Мир казался очень вязким, а воздух тяжелел в ожидании дождя. И посреди этого серого лета - ярким пятном её кудрявые рыжие волосы ниже плеч. Её белая футболка и синие джинсы. Удобные белые кроссовки - а как же иначе перекатываться с пятки на носок, встав на нижнюю полоску решётки и провожая тоскливым взглядом прогулочные катерки? Взгляд - то вдаль, то на воду, и непременно вселенская печаль на дне тёмно-карих глаз - а иначе какая она романтическая героиня? Ах да, и фенька на руке. Яркая, красно-зелёно-белая. Жизнеутверждающая и намекающая на то, что её хозяйку до сих пор ведёт дорога приключений. По крайней мере, когда она не вздыхает так задумчиво и печально...
- Топиться? - насмешливо спрашивает голос у девушки за спиной.
- Иди ты, - досадливо, но беззлобно фыркает она. В голосе нету удивления, однако встреча незапланированная. И, несмотря на желание побыть одной, девушка рада этой встрече. А всё потому, что случайности - это самое прекрасное, что с нами происходит. Значит, кто-то хитрый и большой очень хочет нам помочь.
- И я рад тебя видеть.
Голос ничуть, кажется, не обижается. Ему весело - наверное, и глаза блестят. Слышится шорох... А рыжая продолжает смотреть на воду, как будто старается высмотреть в ней что-то важное.
- Скоро дождь, - замечает голос, и непонятно, что он хочет этим сказать - бежать ли надо и прятаться, или остаться и смотреть, как небо поит реку. Рыжей, зато, всё понятно. Она пожимает плечами и хмыкает.
- Дождь - хорошо. Люблю дождь. Летом он тёплый, а потом солнце. Согреет, - быстро и отрывисто говорит она. Но фраза не звучит грубо, в ней нежность и мечтательность. Теплота.Свобода - можно говорить, что думаешь, и тебя не осудят. Не сочтут странной. Можно стоять и ощущать, как первые прохладные капли касаются кожи. Ветер их пока что едва доносит. Ей хорошо и тепло.
А голос знает. Он стоит рядом и улыбается. Ему тоже хорошо молчать. Он заложил руки за спину и потянулся. Расправил крылья.
- Как ты, Младшая?
- А то ты не знаешь!
Она резко обернулась и посмотрела ему прямо в зелёные глаза, сержито сжав губы. Да, именно таким она его всегда и знала - симпатичный светловолосый парень лет двадцати пяти. Смуглый, с резко отчерченными чертами лица и яркой, обаятельной улыбкой. Высокий, выше её, и даже в это время года - в тонком плаще, накинутом поверх белой рубашки с коротким рукавом и светло-оливковых брюк. Бежевая шляпа и шарф в полоску дополняли образ то ли художника, то ли шпиона. А за спиной топорщились два изящных белых крыла.
- Знаю, - покладисто кивнул он, ничуть не обидевшись, - но у вас, людей, ведь принято задавать при встрече глупые вопросы?
Девушка рассмеялась, не в силах оставться серьёзной. Ангел задорно подмигнул ей и по-мальчишески лукаво улыбнулся. Сильный порыв ветра сдул шляпу с его головы и понёс по мостовой, но парень не стал за ней бежать. Он стоял и смотрел прямо в серьёзные, несмотря на смех, глаза Младшей.
- Грустишь, - с нежностью сказал он. Это короткое слово будто бы смяло толстую стенку между ними, и рыжая порывисто бросилась ему на шею, обхватила руками и, уткнувшись длинным носом в ключицу, разрыдалась. Он тихонько вздохнул и принялся поглаживать её по волосам.
- Ну-ну, маленькая, сестрёнка, - шептал он нежно, и она постепенно затихала.
- Устала? - спорсил он, когда всхлипы прешли в сопение.
Она помотала головой, щекоча его носом и губами. Шумно втянула воздух. Выдохнула. Упрямо произнесла:
- Я счастлива.
- Ты всегда можешь его забыть, - мягко сказал ангел.
- Ты что, Старший? - насмешливо произнесла девушка, - я же не могу жить спокойно. Мне, мятежной, бурю бы.
- Бабская хрень? - лукаво подмогнул он птице, летевшей мимо. Обычно эта фраза её смешила, и она с наигранным негодованием тыкала его кулаком в плечо или пыталась защекотить.
- Бабская хрень, - неожиданно серьёзно подтвердила рыжая, - я люблю его, братец. И мне хорошо. Я не хочу прекращать. Пусть исчезнет само, если так будет надо, а пока не надо... Даже боль от этого словно ненастоящая.
Ангел вздохнул, и лишь крепче обнял свою случайную подопечную. Больше года назад... больше года назад эта девочка ещё не была такой пронзительно-рыжей и иронично-сильной. Она сидела тогда, вся переломанная, оперевшись спиной на дерево, и беспомощно рыдала. Именно этот звук заставил его проникнуть в этот мир и молча обнять её за плечи. И ни тогда, ни сейчас она ему не удивлялась. Словно всегда, с самого рождения чувствовала его рядом. Сестрёнка, Младшая, данная ему Небесами. Чтобы заботиться и оберегать... Пусть названная. Пусть выбравшая не очень понятный образ для его воплощения, разве это важно? Он был согласен на ангела, просто для того, чтобы ощущать то тепло, тот покой с горных вершин, которые она несла с собой. Чтобы то тёплое чувство, которое селилось в его душе, когда он вот так укрывал её от мира, заставляло его ярче сиять там, у себя. Да и без всяких причин это было правильно - так он чувствовал. И как же хорошо было от того, что она успокаивалась на его плече! И тогда, и сейчас. Она изменилась, стала сильней... Но как же нуждалась в том, чтобы её вот так обнимали!
- Люби, рыжая. Ты сильная, у тебя будет всё хорошо, - сказал он и подул ей на затылок. Она смешно замотала головой. Ощутила под руками пустоту и открыла глаза. Она была одна, на набережной - ни души. Дождик капал уже интенсивно. Девушка подняла голову к небу и вздохнула. На душе у неё был покой.
- Топиться? - насмешливо спрашивает голос у девушки за спиной.
- Иди ты, - досадливо, но беззлобно фыркает она. В голосе нету удивления, однако встреча незапланированная. И, несмотря на желание побыть одной, девушка рада этой встрече. А всё потому, что случайности - это самое прекрасное, что с нами происходит. Значит, кто-то хитрый и большой очень хочет нам помочь.
- И я рад тебя видеть.
Голос ничуть, кажется, не обижается. Ему весело - наверное, и глаза блестят. Слышится шорох... А рыжая продолжает смотреть на воду, как будто старается высмотреть в ней что-то важное.
- Скоро дождь, - замечает голос, и непонятно, что он хочет этим сказать - бежать ли надо и прятаться, или остаться и смотреть, как небо поит реку. Рыжей, зато, всё понятно. Она пожимает плечами и хмыкает.
- Дождь - хорошо. Люблю дождь. Летом он тёплый, а потом солнце. Согреет, - быстро и отрывисто говорит она. Но фраза не звучит грубо, в ней нежность и мечтательность. Теплота.Свобода - можно говорить, что думаешь, и тебя не осудят. Не сочтут странной. Можно стоять и ощущать, как первые прохладные капли касаются кожи. Ветер их пока что едва доносит. Ей хорошо и тепло.
А голос знает. Он стоит рядом и улыбается. Ему тоже хорошо молчать. Он заложил руки за спину и потянулся. Расправил крылья.
- Как ты, Младшая?
- А то ты не знаешь!
Она резко обернулась и посмотрела ему прямо в зелёные глаза, сержито сжав губы. Да, именно таким она его всегда и знала - симпатичный светловолосый парень лет двадцати пяти. Смуглый, с резко отчерченными чертами лица и яркой, обаятельной улыбкой. Высокий, выше её, и даже в это время года - в тонком плаще, накинутом поверх белой рубашки с коротким рукавом и светло-оливковых брюк. Бежевая шляпа и шарф в полоску дополняли образ то ли художника, то ли шпиона. А за спиной топорщились два изящных белых крыла.
- Знаю, - покладисто кивнул он, ничуть не обидевшись, - но у вас, людей, ведь принято задавать при встрече глупые вопросы?
Девушка рассмеялась, не в силах оставться серьёзной. Ангел задорно подмигнул ей и по-мальчишески лукаво улыбнулся. Сильный порыв ветра сдул шляпу с его головы и понёс по мостовой, но парень не стал за ней бежать. Он стоял и смотрел прямо в серьёзные, несмотря на смех, глаза Младшей.
- Грустишь, - с нежностью сказал он. Это короткое слово будто бы смяло толстую стенку между ними, и рыжая порывисто бросилась ему на шею, обхватила руками и, уткнувшись длинным носом в ключицу, разрыдалась. Он тихонько вздохнул и принялся поглаживать её по волосам.
- Ну-ну, маленькая, сестрёнка, - шептал он нежно, и она постепенно затихала.
- Устала? - спорсил он, когда всхлипы прешли в сопение.
Она помотала головой, щекоча его носом и губами. Шумно втянула воздух. Выдохнула. Упрямо произнесла:
- Я счастлива.
- Ты всегда можешь его забыть, - мягко сказал ангел.
- Ты что, Старший? - насмешливо произнесла девушка, - я же не могу жить спокойно. Мне, мятежной, бурю бы.
- Бабская хрень? - лукаво подмогнул он птице, летевшей мимо. Обычно эта фраза её смешила, и она с наигранным негодованием тыкала его кулаком в плечо или пыталась защекотить.
- Бабская хрень, - неожиданно серьёзно подтвердила рыжая, - я люблю его, братец. И мне хорошо. Я не хочу прекращать. Пусть исчезнет само, если так будет надо, а пока не надо... Даже боль от этого словно ненастоящая.
Ангел вздохнул, и лишь крепче обнял свою случайную подопечную. Больше года назад... больше года назад эта девочка ещё не была такой пронзительно-рыжей и иронично-сильной. Она сидела тогда, вся переломанная, оперевшись спиной на дерево, и беспомощно рыдала. Именно этот звук заставил его проникнуть в этот мир и молча обнять её за плечи. И ни тогда, ни сейчас она ему не удивлялась. Словно всегда, с самого рождения чувствовала его рядом. Сестрёнка, Младшая, данная ему Небесами. Чтобы заботиться и оберегать... Пусть названная. Пусть выбравшая не очень понятный образ для его воплощения, разве это важно? Он был согласен на ангела, просто для того, чтобы ощущать то тепло, тот покой с горных вершин, которые она несла с собой. Чтобы то тёплое чувство, которое селилось в его душе, когда он вот так укрывал её от мира, заставляло его ярче сиять там, у себя. Да и без всяких причин это было правильно - так он чувствовал. И как же хорошо было от того, что она успокаивалась на его плече! И тогда, и сейчас. Она изменилась, стала сильней... Но как же нуждалась в том, чтобы её вот так обнимали!
- Люби, рыжая. Ты сильная, у тебя будет всё хорошо, - сказал он и подул ей на затылок. Она смешно замотала головой. Ощутила под руками пустоту и открыла глаза. Она была одна, на набережной - ни души. Дождик капал уже интенсивно. Девушка подняла голову к небу и вздохнула. На душе у неё был покой.
-
-
26.01.2016 в 09:58-
-
26.01.2016 в 19:14-
-
27.01.2016 в 08:44Хотя оно и так вполне себе завершённым может показаться)) Но если есть дальше - дальше я хочу!))
-
-
27.01.2016 в 18:33-
-
28.01.2016 в 07:55